Вековая дорога, ведущая к храму Киёмидзу-дэра, превратилась в настоящий поток людей. Склон, вдоль которого прижались друг к другу магазинчики, наполнился звуками языков и акцентов со всего мира. Парочки, одетые в кимоно, взятые на прокат, фотографировались, используя палки для селфи, а фотографы-любители старались совершить невозможное: сделать снимок, на котором не будет столпотворения. Туристы стояли, пожёвывая яцухаси (традиционные сладости из рисовой муки, обычно начинённые пастой из красной фасоли), или держа в руках рожки мороженного со вкусом матти (зелёного чая), в то время как гиды, размахивая флажками, пытались убедиться, что все члены их групп на месте. Другие же старательно пробирались сквозь гущу толпы к культовому храму, расположившемуся на вершине.

Такова реальность летнего Киото — города с постоянно возрастающим числом туристов. Согласно данным Японской национальной туристической организации, более двадцати миллионов туристов посетили страну в 2015-м году, а к 2020-му году — времени проведения Олимпийских игр в Токио, правительство планирует увеличить эту цифру до сорока миллионов. Древний город Киото, некогда столица, до сих пор считающийся живым сердцем японской цивилизации и культуры, станет главным пунктом назначения для большинства иностранных туристов. Справедливости ради нужно сказать, последние рейтинги по опросам, проведенных одним из ведущих американских журналов, столкнули Киото с топовой позиции на шестое место в своём списке лучших городов для туристов. Администрация Киото подозревает, что как раз наплыв туристов и стал основной причиной падения рейтингов. 

Я подозревал, что по приезду сюда мне придется встретить огромнейшие толпы людей, поэтому заранее запланировал, куда отправлюсь дальше. Особо интересна для меня была горная местность Такао, расположенная в часе езды в северо-западном направлении от центра Киото, где несколько горных пиков сформировали нетронутую лесистую долину, через которую протекает река Киётаки. 

В отличие от токийской горы Такао, наводнённой в летнее время любителями пешего туризма, киотская Такао позволяет спокойно отдохнуть от палящего зноя. Это место, где можно скрыться от шумного города, посетить храмы, имеющие особое историческое и культурное значение, и взглянуть на зеленеющие местные леса. 

Автобус в направлении Такао забит людьми, потому что отправляется он из центра Киото, но час спустя, к моменту, когда я высадился, в нем остался всего лишь один человек. Воздух в долине освежает приятной прохладой, а внизу лениво течёт река Киётаки. Я пересек оранжевый мост, который служит границей между обыденным миром и сакральными лесистыми склонами. На другой стороне реки пожилая женщина подметала дорогу, но остановилась, чтобы поприветствовать меня и предложить преодолеть примерно четыреста каменных ступеней, чтобы посетить храм Дзинго-дзи на вершине горы Такао.

Прогулка дала мне удивительную возможность поразмышлять об истории этого невероятного храма. В своём первом воплощении храм был известен как Такао-Сандзи, а основал его Вакэ-но Киёмаро, государственный деятель эпохи Нара (710-794 гг.), сорвавший планы монаха Докио стать императором. Также именно Киёмаро посоветовал императору Камму сделать столицей территорию сегодняшнего Киото. 

Прежде чем достигнуть врат у вершины горы, я прошел мимо большого камня со сбитой высеченной надписью наверху: «Судзури Иси», что означает «Чернильный камень». Согласно легенде, император попросил монаха с Такао, известного своим мастерством каллиграфии, сделать табличку с названием нового храма. Когда посланник прибыл с деревянной табличкой, Киётаки была так полноводна, что он не смог её переплыть. Монах окунул кисть в приготовленные чернила и перебросил её через реку. Прежде, чем упасть на землю, кисть сама написала название храма на табличке красивым шрифтом, будто её держала невидимая рука. 

Монахом был ни кто иной, как Кукай (774-835 гг.), отец японского эзотерического буддизма, который проделал трудный путь в Китай в 804-м году, чтобы учиться, а затем вернулся в Японию и основал школу Сингон — крупнейшее на сегодняшний день направление японского буддизма. Он сформировал и начал распространять своё учение, находясь в стенах Такао-Сандзи. Когда храм был объединён с храмом Дзинга-дзи в 824-м году и переименован в Дзинго-дзи, Кукай был назначен главным священнослужителем.

Дзинго-дзи, Киото

Осенью толпы стекаются на площадь, чтобы полюбоваться листьями, обретающими изумительные оттенки красного, жёлтого и оранжевого цветов. Однако, в середине лета здесь тихо, и служащий в билетном киоске за обветшалыми воротами рад возможности хоть с кем-то поболтать. Кроме билета, я купил ещё два маленьких глиняных блюдца, которые мне понадобятся позже, когда я отдам дань древней традиции храма. 

Большая открытая площадь за воротами ведёт меня к нескольким деревянным зданиям, которые и представляют собой храмовый комплекс. Из-за пожара, войны и пренебрежительного отношения многие здания датируются всего лишь 17-м веком.

Величественный лестничный пролёт поднял меня к просторному зданию, увенчанному широкой крышей, которое возвели ещё в средние века. Главное здание храмового комплекса было построено в начала 20-го столетия благодаря Ямагути Гэндо, состоятельному бизнесмену, который проспонсировал его строительство, а также строительство ещё одной маленькой пагоды выше по склону горы. 

Тусклый интерьер помещений резко контрастирует с невыносимо ярким летним солнцем снаружи. В дальнем конце расположилось множество буддийских статуй, а на стенах несколько картин. В надежде узнать о них больше, я подошел к служителю храма, который просто пришел в восторг от возможности стать моим гидом. Центральная статуя, как объяснил служитель, это стоящий Якуси Нёрай, покровитель медицины и целительства — главный образ храма и национальное достояние, созданное, по его словам, в эпоху Хэйан (794-1185 гг.). Я пристально всматривался в узкие добрые глаза божества и диву давался от мысли, что эта фигура повидала бесчисленное количество людей с тех пор как была высечена – около тысячи двухсот лет назад. 

Потом я направился к месту, расположенного позади зданий храма, к высокой поляне над рекой, откуда можно сполна насладиться видом зелёных вершин гор, простирающихся предо мной. Я достал глиняные блюдца, что купил ранее, взял одно из них в руку, и с хрустом в запястье, отправил его в полет. Эта народная традиция связана с выбрасыванием зла и несчастья. Я бросил ещё одно и наблюдал, как «зло и  несчастье» пролетает небольшое расстояние, прежде чем исчезнуть в глубине ущелья – к счастью, прихватив с собой неудачи. 

Покинув Дзинго-дзи, я направился вдоль реки к храму Кодзан-дзи, пройдя мимо группы паломников в белом и нескольких японских туристов. Храм расположен на склонах горы Тоганоо и окружён множеством величавых деревьев. Традиционно считается, что храм был впервые основан здесь в восьмом веке, но сохранившиеся письмена говорят о том, что эта святыня появилась при монахе Мёэ (1173-1232 гг.), который и стал основателем храма. Монах был известен своим дневником снов, охватывающим несколько десятилетий. 

Единственное строение, оставшееся от первоначального храма – Сэкисуи-ин, маленькое здание с соломенной крышей. Этот выдающийся пример архитектуры эпохи Камакура (1185-1333 гг.), признан ЮНЕСКО объектом Всемирного наследия. Прогуливаясь вдоль террасы, я любовался прекраснейшим садом и горным пейзажем вокруг. Среди сокровищ храма ряд знаменитых картин-свитков, изображающих резвящихся животных (считается, что эти картины – самая ранняя японская манга), и удивительные изображения Мёэ, медитирующего под деревом. 

На обратном пути я увидел низко подвешенный узкий мост, ведущий к храму Саймё-дзи, основанному Тисеном, одним из ближайших последователей Кукая. Я не не стал тут задерживаться, но останавливаюсь, чтобы воспользоваться уникальной возможностью позвонить в колокол храма за 100 йен. 

Гулкий звук заполнил безмятежную долину и постепенно стих. Спокойствие и тишина воцарилась вновь.

По материалам интернет-изданий.